Всего 104 компании являются участниками в пятой части мировых экоконфликтов

Анализ более 3000 экологических конфликтов, проведённый международной исследовательской группой на базе данных Глобального атласа экологической справедливости (EJAtlas), выявил, что сравнительно небольшой круг компаний участвует в значительной доле подобных столкновений интересов по всему миру. Исследование показывает: всего 104 компании фигурируют примерно в пятой части всех задокументированных случаев.

EJAtlas — крупнейшая открытая база данных экологических конфликтов. Она собирает сведения о случаях, когда промышленное или инфраструктурное развитие, горнодобывающие или агропромышленные проекты вызывают организованное сопротивление со стороны местных сообществ. На октябрь 2024 года в атласе было задокументировано 3388 конфликтов с участием более 5500 компаний.

Координатор исследования Марсель Льяверо-Паскуина отметил, что эти 104 компании можно назвать «суперконфликтными», поскольку каждая из них фигурирует минимум в семи конфликтах. По его словам, они оказывают заметное влияние на глобальное распределение экологических рисков и последствий. Исследователи уточняют, что почти 90 % этих компаний — транснациональные корпорации, преимущественно из стран с высоким уровнем дохода и Китая.

Льяверо-Паскуина обращает внимание на то, что значительная часть этих конфликтов происходит в странах Глобального Юга. Он указывает, что половина случаев с участием компаний из Глобального Севера приходится именно на такие регионы.

Авторы работы отмечают, что эти конфликты не ограничиваются воздействием на природу. Анализ EJAtlas показывает, что проекты с участием иностранных транснациональных корпораций значительно чаще связаны с социально-экономическими последствиями, нарушениями прав коренных народов и традиционных общин, а также проблемами, затрагивающими расово дискриминируемые группы.

Исследователи обращают внимание и на характер ресурсов, вокруг которых разворачиваются эти конфликты. Выяснилось, что транснациональные компании чаще вовлечены в споры по поводу добычи сырья с высокой плотностью стоимости и энергией — например, нефти и газа, медных руд, драгоценных металлов, а также промышленного растениеводства, включая соевые и кукурузные плантации. При этом конфликты вокруг менее «плотных» ресурсов, таких как уголь или туризм, наоборот, оказываются менее характерны для участия иностранных корпораций.

Отдельной темой исследования стала эффективность добровольных инициатив компаний. Около двух третей из 104 «суперконфликтных» компаний участвуют в Глобальном договоре ООН, предполагающем добровольные обязательства по правам человека, охране окружающей среды и борьбе с коррупцией. Льяверо-Паскуина указал, что несмотря на участие в подобных инициативах, эти компании остаются заметными фигурантами конфликтов с тяжёлыми последствиями для местных сообществ и природы.

В исследовании также рассматривался вопрос о том, каким образом участие иностранной компании связано с исходом конфликта. Анализ показал, что случаи с участием зарубежных корпораций реже заканчиваются мерами восстановления окружающей среды, судебными победами сообществ или отменой проектов. При этом такие конфликты чаще сопровождаются негативными последствиями вроде насильственного вытеснения людей, преследования защитников окружающей среды, коррупции.

Исследователи подчеркивают, что большая часть данных EJAtlas была собрана с помощью глобальной сети учёных, студентов и активистов, фиксирующих реальные истории сопротивления и последствия промышленных проектов для здоровья, традиционной культуры и экосистем. Авторы работы указывают на необходимость учитывать эти свидетельства при обсуждении корпоративной устойчивости и разработки международных политик регулирования.